А ты живешь по законам доброты, мудак?!
Пока я пишу новый фик, иногда открываю свои старые фики - для вдохновения. Вдохновляет, меня в общем-то, все. Если встречается хорошая фраза, я думаю: "Вот это сравнение! Вот это стиль! Какая я молодец! А-ня-ня." Если встречается плохая фраза, то: "А сейчас я гораздо лучше пишу - какая же я молодец! А-ня-ня." Иногда ржу над своим текстом: "Ааааа, и это написала я! И серьезно писала ведь! Ну блин, какая молодец!"
Кроме тех немногих вещей, которые я где-то разместила, есть у меня еще и разные недописанные кусочки. Среди прочего есть начало медицинского фика по ГП - Снарри, вестимо. В далеком феврале 2006 года, я, давний фанат "Скорой помощи", задумала написать про сурового доктора Снейпа. Я сидела дома - болела, смотрела старые серии упомянутой "Скорой помощи", делала заметки (!) и по ним писала фик, который собиралась подарить Вождю в благодарность за помощь в моем нелегком писательском деле.
Я честно собиралась дописать, у меня был целый сюжет про грозного и грубого доктора, который учит несчастного ослепшего мальчика чтению по азбуке Брайля, а мальчик, которого все обижают в детском доме, мечтает стать писателем - и становится, потому что добрый хмурый доктор заказывает ему специальную печатную машинку. Хэппи-энд. Представляю, как бы обрадовалась Вождь!
Сейчас, конечно, ржака. Я себе еще какие-то пометки делала, типа "не забыть" (не забыть что? очень полезная пометка) или "дописать". Даже жалко, что не дописала - сейчас не буду уже, понятное дело.
Больница имени Иды ЭшерБольница имени Иды Эшер
- Доктор Снейп! Скорее, доктор Снейп! – крики старшей сестры МакГонагалл ворвались в ординаторскую сквозь неплотно закрытую дверь. Снейп устало потер виски, но глаза не открыл. Сидя в кресле в расслабленной позе, детский нейрохирург Северус Снейп, звезда и гордость больницы имени Иды Эшер, казался ужасно усталым и глубоко несчастным. Сейчас он выглядел лет на шестьдесят, хотя ему еще и не исполнилось сорока. Лоб прорезали глубокие морщины, печаль залегла в уголках рта, и даже сквозь полуприкрытые веки можно было ощутить острый напряженный взгляд.
- Доктор Снейп!
Длинные изящные пальцы начали нервно теребить стетоскоп. На виске отчаянно задергалась жилка.
- Доктор Снейп!
Носком ботинка доктор стал отбивать какой-то ведомый лишь ему одному ритм. Жилка продолжала упрямо дергаться.
- Доктор Снейп!
Он шумно вдыхал и выдыхал воздух. Сердце учащенно билось.
- ДОКТОР СНЕЙП!
Открыв глаза, он внезапно поднялся из кресла. Начинался новый день. \Мы сидели и курили… (с)\
Резким жестом доктор распахнул дверь и, не медля, направился в приемный покой, заставляя полы белого врачебного халата развеваться в такт его шагам.
По приемному покою нервно бегали врачи и медсестры, кричали и плакали больные дети, обеспокоенные родители ругались с медицинским персоналом, метались из стороны в сторону перепуганные студенты. Все это началось еще перед рассветом, когда школьный автобус, возвращавшийся с экскурсии, съехал в кювет, и одна за другой машины скорой помощи стали доставлять в больницу имени Иды Эшер травмированных детей. К счастью, серьезных повреждений не было ни у кого. И хотя операционная пустовала, доктор Снейп не остался без работы. Рук не хватало, поэтому доктору приходилось выполнять ненавистные ему медсестринские обязанности: он бинтовал, делал уколы и промывал раны. Но он даже не пробовал успокоить орущих детей – это было бы тщетным занятием. При его появлении дети начинали вопить еще громче и прятались за спины родителей, которые, в свою очередь, поглаживая их по голове, приговаривали, что он, Снейп, всего лишь доктор, который пришел помочь.
А доктор Снейп и не пытался скрыть отвращения, которое он испытывал к маленьким раздражающим существам. И еще он терпеть не мог, когда люди начинали пускать сопли и слюни: Вау - врач! Вау – благородная профессия! Вау – спасение человеческих жизней! Снейп пришел в медицину отнюдь не из мифического благородства. Не последнюю роль в этом выборе сыграли деньги (потом уж доктор разочарованно осознал, что не очень-то и прибыльное это занятие), но основной причиной был вызов – вызов смерти. Будучи студентом-первокурсником, еще не определившимся, в какую именно отрасль медицины пойти, Снейп не раз замечал, как какой-то врач, сдавшись, позволял пациенту угасать на операционном столе. В такие моменты Снейпу хотелось кричать, что нельзя так просто, практически без боя, сдаваться. Надо бороться и показать смерти, кто сильнее. И его почти не волновало, что погибает человек – люди и так каждый день умирают. Его печалило лишь то, что потерян шанс ответить на вызов смерти…Многих, наверное, ужаснут такие мотивы, но какая, в сущности, разница, что движет врачом, когда он спасает чью-то жизнь? Главное – это конечный результат. Для Снейпа же одна спасенная жизнь становилась еще одной победой в нелегкой борьбе с высшей силой.
Перебрав все врачебные профессии, Снейп выбрал, как ему казалось, одну из самых сложных. Детская нейрохирургия была потрясающим полем боя. Обычно в нейрохирурги шли либо люди, не успевшие снять розовых очков а-ля "благородная профессия", либо те, кто был талантлив, как говорится, от Бога. А вот юному Снейпу хотелось доказать, что ему по силам даже сложнейшая операция на детском мозге. Его рвение быть лучшим в своей области, его желание победить смерть, его постоянная практика в сочетании с обширными знаниями помогли развиться поистине небывалому врачебному дару. Уже через год после окончания медицинского университета он стал одним из ведущих хирургов главной больницы города. На его работу приезжали посмотреть самые прославленные врачи. К нему привозили пациентов со всего мира. Он брался за все случаи, которые считались безнадежными, и 80% его пациентов выживали, несмотря на тяжелейшие травмы. Но те 20% неудач многому его научили. Он перестал видеть в больных людях только объект своей работы. Он увидел в них простых людей со своими проблемами и заботами, людей, у которых есть семьи, людей, которые хотели жить. И теперь о каждом спасенном человеке он удовлетворенно думал, что спасена еще одна жизнь, и это значило для него больше, чем то \и почти забывал о том\, что в список своих побед над смертью можно занести еще одну. Его победы стали иметь лицо. NB!
Но внешне Снейп не позволял себе проявлять эмоции. Для других он всегда оставался закрытой книгой, мрачным и злобным, но безумно талантливым доктором, который никогда не улыбается. Благодаря величине его таланта, на его недостатки старались не обращать внимания, хотя работать бок о бок с живой легендой было сущим адом. Практически никто из персонала не мог вынести мерзкий характер Снейпа: он разговаривал с коллегами, словно с глупыми надоедливыми детьми, которые ничего не понимают, а по возможности старался вообще не разговаривать.
Итак, доктора Снейпа боготворили, а вот просто человека Северуса Снейпа, мягко говоря, недолюбливали.
По-настоящему хорошо к Северусу относились разве что пожилой директор больницы, бывший преподаватель Снейпа, Альбус Дамблдор, и уже не молодая медсестра, тоже знавшая Снейпа с юных лет, Минерва МакГонагалл.
В толпе мечущихся людей он разглядел седые волосы, собранные в пучок, и розовую медсестринскую форму.
- Минерва! – позвал Снейп, подбегая к старшей сестре.
Женщина везла пустую каталку к больничному входу, рядом маячили несколько студентов – очевидно, с минуты на минуту прибудет новый пострадавший.
- Северус! – женщина холодно кивнула. – Я звала тебя ни единожды. Почему ты никогда не приходишь сразу же? – Снейп придержал двери, и секундой спустя они уже находились в больничном дворике.
- Минерва, проработав рядом с вами много лет, по интонациям вашего голоса я могу различить, когда я действительно нужен, а когда могу, не спеша, допить кофе, - он саркастически усмехнулся. Сзади нервно хихикнули студенты. Сестра МакГонагалл гневно поджала губы и осуждающе взглянула на доктора.
Вдруг он спросил уже серьезно:
- Кого везут?
- По рации передали, везут мальчика из детдома, 17 лет. Ударился головой об угол стола. Состояние критическое. Подозрения на перелом черепа \не слабо так мальчонка-то ударился\, - она тяжело вздохнула, и в этом вздохе Снейп ощутил безграничное сочувствие по отношению к мальчику.
Послышался вой сирены. Доктор Снейп напрягся в ожидании пациента. Через несколько мгновений машина скорой помощи остановилась напротив приготовившейся бригады, и из машины выскочили два парамедика, толкающие перед собой каталку. На ней лежал худенький плохо одетый мальчик. Его голова и шея были зафиксированы, чтобы он не двигался. Сквозь повязку на голове сочилась кровь, и растрепанные темные волосы слиплись в мокрые прядки. Черты лица заострились, щеки запали, а восковая бледно-серая кожа наводила на мысль, что мальчик уже умер. Его руки безвольно лежали вдоль тела, правое плечо, вероятно, вывихнуто NB! или же это перелом со смещением. В левую руку было поставлена капельница с физраствором.
Все эти детали доктор Снейп успел отметить за те доли секунды, когда его внимательный взгляд остановился на пациенте. И уже в следующий миг он слушал доклад младшего из парамедиков:
- Гарри Поттер, 17 лет. Черепно-мозговая травма. Рваная рана в волосистой части головы, перелом плеча со смещением. Состояние крайне критическое. Давление 50 на 30, пульс слабого наполнения, учащенный, нитевидный, дыхание поверхностное. Зрачки не чувствительны к свету, – быстро рассказывал молодой светловолосый парень. Надпись на его бейджике гласила "Студент-интерн Драко Малфой". В это время второй парамедик – старше первого, но удивительно на него похожий – помогал везти каталку в смотровую.
- В машине дважды останавливалось сердце, - продолжал интерн. – Ввели адреналин и мезатон для поддержания сердечно-сосудистой системы, и лобелин для стимуляции дыхания. Возможен перелом черепа. Сильное обезвоживание организма, поэтому ввели 300 кубиков физраствора в капельнице. Удачи Вам, доктор, - сказал на прощанье Драко, и они с коллегой-парамедиком вышли.
В это время мальчика уже раздевали и брали кровь на анализ. Доктор Снейп, прослушивая сердце и дыхание пациента, твердым голосом отдавал приказания:
- Сделать полный анализ крови. Томограмму головы – пусть подготовят аппарат! – крикнул он одному из нерадивых студентов. – 2 кубика эфедрина, 3 кубика цитетона, 50 мл раствора сернокислой магнезии в капельницу. – Стараясь сохранять спокойствие в этом бешеном ритме работы, Минерва МакГонагалл быстро и точно выполняла все указания доктора.
- Несите кровь для переливания! Сделать кардиограмму! – Снейп осторожно снял повязку с головы мальчика и внимательно осмотрел рану. Затем наложил новую (антисептическую) повязку, проверил реакцию зрачков на свет. – У парня и правда перелом черепа – кость давит на зрительный нерв, - сказал он, бросив беглый взгляд на старшую сестру.
- Бедный мальчик! – только и смогла сказать Минерва, устанавливая капельницу для переливания крови.
В это время студент наконец-то вернулся и сообщил, что томограф готов – пациента уже ждут.
- Скажите доктору Помфри, - сказал Снейп, обращаясь все к тому же студенту, – что она ассистирует мне на трепанации черепа через 15 минут. А из анестезиологов пусть придет доктор Трелани, - студент кивнул. – Пошевеливайтесь, Лонгботтом! – прорычал на него Снейп, после чего парень пулей умчался.
- Минерва, - обратился Снейп к медсестре, которая уже была готова вести больного на томограмму, - подготовите парня к операции, а потом принесете мне снимок. – Женщина коротко кивнула. – Вы тоже понадобитесь мне в операционной.
Когда смотровая опустела, Снейп позволил себе устало прислониться к холодной кафельной стене. Он продумал все этапы операции. NB! закончить тут
Когда Снейп вошел в операционную, все уже было готово. На столе, освещаемый ярким светом ламп, лежал этот несчастный мальчик. Его голова была гладко выбрита и обильно смазана йодом. Грудная клетка слабо вздымалась. Рядом с ним стояла доктор Трелани, готовая в любой момент дать наркоз.
Снейп стал возле доктора Помфри и еще раз внимательно осмотрел череп пациента. Перед тем, как идти в операционную, он взглянул на томограмму. К сожалению, его худшие опасения подтвердились – осколок кости находился в зрительной зоне мозга. Работа предстояла нелегкая.
Напротив доктора стояла сестра МакГонагалл и последний раз проверяла, на месте ли все необходимые инструменты.
- Начнем, – коротко сказал Снейп. – Скальпель!
Через шесть часов доктор Снейп вышел из операционной. Операция была не из легких \да уж - из бронхов (с) КВН\. Все время операции мальчик балансировал на грани жизни и смерти. Когда доктор уже удалил давящий на мозг осколок кости, у пациента начало резко падать давление, сердце билось все медленнее и медленнее. И хотя принимались все необходимые для спасения жизни меры, никто не верил, что мальчик выживет. Почти никто.
Доктор Снейп действовал, ни на секунду не теряя хладнокровия, словно направляемый какой-то силой. Его движения были быстрыми, четкими, уверенными. Его взгляд оставался острым, сосредоточенным.
Доктор Снейп просто верил. За годы работы он научился верить в чудеса. Он был реалистом, вполне осознавал, насколько он талантлив, но некоторые невероятные случаи, имевшие место в его практике, он не мог объяснить даже силой своего мастерства. Поэтому просто верил.
Спустя двадцать минут состояние мальчика стабилизировалось.
Вскоре операция завершилась, и сестра МакГонагалл увозя больного в палату, ненадолго задержалась возле Снейпа:
- Северус, тебе необходимо выспаться. Ты мог бы отдохнуть в ординаторской, - взгляд пожилой женщины потеплел. - А перед этим поешь что-нибудь.
- Он вряд ли будет видеть, - чуть слышно сказал доктор ей вслед.
- Он будет жить! – медсестра решительно посмотрела на Снейпа.
Доктор потер виски и устало спросил:
- Кто будет у него дежурить?
- Посажу там парочку студентов, да и сама буду спать прямо там, в палате.
- Зовите меня, если что, - он снова потер виски – начиналась мигрень. - И разбудите, как только он придет в себя.
- Конечно, - кивнула Минерва. – Только обязательно поешь, Северус, я тебя прошу.
С этими словами она вышла из операционной.
А Трелани-анестезиолог - это моя неожиданная находка.
Кроме тех немногих вещей, которые я где-то разместила, есть у меня еще и разные недописанные кусочки. Среди прочего есть начало медицинского фика по ГП - Снарри, вестимо. В далеком феврале 2006 года, я, давний фанат "Скорой помощи", задумала написать про сурового доктора Снейпа. Я сидела дома - болела, смотрела старые серии упомянутой "Скорой помощи", делала заметки (!) и по ним писала фик, который собиралась подарить Вождю в благодарность за помощь в моем нелегком писательском деле.
Я честно собиралась дописать, у меня был целый сюжет про грозного и грубого доктора, который учит несчастного ослепшего мальчика чтению по азбуке Брайля, а мальчик, которого все обижают в детском доме, мечтает стать писателем - и становится, потому что Сейчас, конечно, ржака. Я себе еще какие-то пометки делала, типа "не забыть" (не забыть что? очень полезная пометка) или "дописать". Даже жалко, что не дописала - сейчас не буду уже, понятное дело.
Больница имени Иды ЭшерБольница имени Иды Эшер
- Доктор Снейп! Скорее, доктор Снейп! – крики старшей сестры МакГонагалл ворвались в ординаторскую сквозь неплотно закрытую дверь. Снейп устало потер виски, но глаза не открыл. Сидя в кресле в расслабленной позе, детский нейрохирург Северус Снейп, звезда и гордость больницы имени Иды Эшер, казался ужасно усталым и глубоко несчастным. Сейчас он выглядел лет на шестьдесят, хотя ему еще и не исполнилось сорока. Лоб прорезали глубокие морщины, печаль залегла в уголках рта, и даже сквозь полуприкрытые веки можно было ощутить острый напряженный взгляд.
- Доктор Снейп!
Длинные изящные пальцы начали нервно теребить стетоскоп. На виске отчаянно задергалась жилка.
- Доктор Снейп!
Носком ботинка доктор стал отбивать какой-то ведомый лишь ему одному ритм. Жилка продолжала упрямо дергаться.
- Доктор Снейп!
Он шумно вдыхал и выдыхал воздух. Сердце учащенно билось.
- ДОКТОР СНЕЙП!
Открыв глаза, он внезапно поднялся из кресла. Начинался новый день. \Мы сидели и курили… (с)\
Резким жестом доктор распахнул дверь и, не медля, направился в приемный покой, заставляя полы белого врачебного халата развеваться в такт его шагам.
По приемному покою нервно бегали врачи и медсестры, кричали и плакали больные дети, обеспокоенные родители ругались с медицинским персоналом, метались из стороны в сторону перепуганные студенты. Все это началось еще перед рассветом, когда школьный автобус, возвращавшийся с экскурсии, съехал в кювет, и одна за другой машины скорой помощи стали доставлять в больницу имени Иды Эшер травмированных детей. К счастью, серьезных повреждений не было ни у кого. И хотя операционная пустовала, доктор Снейп не остался без работы. Рук не хватало, поэтому доктору приходилось выполнять ненавистные ему медсестринские обязанности: он бинтовал, делал уколы и промывал раны. Но он даже не пробовал успокоить орущих детей – это было бы тщетным занятием. При его появлении дети начинали вопить еще громче и прятались за спины родителей, которые, в свою очередь, поглаживая их по голове, приговаривали, что он, Снейп, всего лишь доктор, который пришел помочь.
А доктор Снейп и не пытался скрыть отвращения, которое он испытывал к маленьким раздражающим существам. И еще он терпеть не мог, когда люди начинали пускать сопли и слюни: Вау - врач! Вау – благородная профессия! Вау – спасение человеческих жизней! Снейп пришел в медицину отнюдь не из мифического благородства. Не последнюю роль в этом выборе сыграли деньги (потом уж доктор разочарованно осознал, что не очень-то и прибыльное это занятие), но основной причиной был вызов – вызов смерти. Будучи студентом-первокурсником, еще не определившимся, в какую именно отрасль медицины пойти, Снейп не раз замечал, как какой-то врач, сдавшись, позволял пациенту угасать на операционном столе. В такие моменты Снейпу хотелось кричать, что нельзя так просто, практически без боя, сдаваться. Надо бороться и показать смерти, кто сильнее. И его почти не волновало, что погибает человек – люди и так каждый день умирают. Его печалило лишь то, что потерян шанс ответить на вызов смерти…Многих, наверное, ужаснут такие мотивы, но какая, в сущности, разница, что движет врачом, когда он спасает чью-то жизнь? Главное – это конечный результат. Для Снейпа же одна спасенная жизнь становилась еще одной победой в нелегкой борьбе с высшей силой.
Перебрав все врачебные профессии, Снейп выбрал, как ему казалось, одну из самых сложных. Детская нейрохирургия была потрясающим полем боя. Обычно в нейрохирурги шли либо люди, не успевшие снять розовых очков а-ля "благородная профессия", либо те, кто был талантлив, как говорится, от Бога. А вот юному Снейпу хотелось доказать, что ему по силам даже сложнейшая операция на детском мозге. Его рвение быть лучшим в своей области, его желание победить смерть, его постоянная практика в сочетании с обширными знаниями помогли развиться поистине небывалому врачебному дару. Уже через год после окончания медицинского университета он стал одним из ведущих хирургов главной больницы города. На его работу приезжали посмотреть самые прославленные врачи. К нему привозили пациентов со всего мира. Он брался за все случаи, которые считались безнадежными, и 80% его пациентов выживали, несмотря на тяжелейшие травмы. Но те 20% неудач многому его научили. Он перестал видеть в больных людях только объект своей работы. Он увидел в них простых людей со своими проблемами и заботами, людей, у которых есть семьи, людей, которые хотели жить. И теперь о каждом спасенном человеке он удовлетворенно думал, что спасена еще одна жизнь, и это значило для него больше, чем то \и почти забывал о том\, что в список своих побед над смертью можно занести еще одну. Его победы стали иметь лицо. NB!
Но внешне Снейп не позволял себе проявлять эмоции. Для других он всегда оставался закрытой книгой, мрачным и злобным, но безумно талантливым доктором, который никогда не улыбается. Благодаря величине его таланта, на его недостатки старались не обращать внимания, хотя работать бок о бок с живой легендой было сущим адом. Практически никто из персонала не мог вынести мерзкий характер Снейпа: он разговаривал с коллегами, словно с глупыми надоедливыми детьми, которые ничего не понимают, а по возможности старался вообще не разговаривать.
Итак, доктора Снейпа боготворили, а вот просто человека Северуса Снейпа, мягко говоря, недолюбливали.
По-настоящему хорошо к Северусу относились разве что пожилой директор больницы, бывший преподаватель Снейпа, Альбус Дамблдор, и уже не молодая медсестра, тоже знавшая Снейпа с юных лет, Минерва МакГонагалл.
В толпе мечущихся людей он разглядел седые волосы, собранные в пучок, и розовую медсестринскую форму.
- Минерва! – позвал Снейп, подбегая к старшей сестре.
Женщина везла пустую каталку к больничному входу, рядом маячили несколько студентов – очевидно, с минуты на минуту прибудет новый пострадавший.
- Северус! – женщина холодно кивнула. – Я звала тебя ни единожды. Почему ты никогда не приходишь сразу же? – Снейп придержал двери, и секундой спустя они уже находились в больничном дворике.
- Минерва, проработав рядом с вами много лет, по интонациям вашего голоса я могу различить, когда я действительно нужен, а когда могу, не спеша, допить кофе, - он саркастически усмехнулся. Сзади нервно хихикнули студенты. Сестра МакГонагалл гневно поджала губы и осуждающе взглянула на доктора.
Вдруг он спросил уже серьезно:
- Кого везут?
- По рации передали, везут мальчика из детдома, 17 лет. Ударился головой об угол стола. Состояние критическое. Подозрения на перелом черепа \не слабо так мальчонка-то ударился\, - она тяжело вздохнула, и в этом вздохе Снейп ощутил безграничное сочувствие по отношению к мальчику.
Послышался вой сирены. Доктор Снейп напрягся в ожидании пациента. Через несколько мгновений машина скорой помощи остановилась напротив приготовившейся бригады, и из машины выскочили два парамедика, толкающие перед собой каталку. На ней лежал худенький плохо одетый мальчик. Его голова и шея были зафиксированы, чтобы он не двигался. Сквозь повязку на голове сочилась кровь, и растрепанные темные волосы слиплись в мокрые прядки. Черты лица заострились, щеки запали, а восковая бледно-серая кожа наводила на мысль, что мальчик уже умер. Его руки безвольно лежали вдоль тела, правое плечо, вероятно, вывихнуто NB! или же это перелом со смещением. В левую руку было поставлена капельница с физраствором.
Все эти детали доктор Снейп успел отметить за те доли секунды, когда его внимательный взгляд остановился на пациенте. И уже в следующий миг он слушал доклад младшего из парамедиков:
- Гарри Поттер, 17 лет. Черепно-мозговая травма. Рваная рана в волосистой части головы, перелом плеча со смещением. Состояние крайне критическое. Давление 50 на 30, пульс слабого наполнения, учащенный, нитевидный, дыхание поверхностное. Зрачки не чувствительны к свету, – быстро рассказывал молодой светловолосый парень. Надпись на его бейджике гласила "Студент-интерн Драко Малфой". В это время второй парамедик – старше первого, но удивительно на него похожий – помогал везти каталку в смотровую.
- В машине дважды останавливалось сердце, - продолжал интерн. – Ввели адреналин и мезатон для поддержания сердечно-сосудистой системы, и лобелин для стимуляции дыхания. Возможен перелом черепа. Сильное обезвоживание организма, поэтому ввели 300 кубиков физраствора в капельнице. Удачи Вам, доктор, - сказал на прощанье Драко, и они с коллегой-парамедиком вышли.
В это время мальчика уже раздевали и брали кровь на анализ. Доктор Снейп, прослушивая сердце и дыхание пациента, твердым голосом отдавал приказания:
- Сделать полный анализ крови. Томограмму головы – пусть подготовят аппарат! – крикнул он одному из нерадивых студентов. – 2 кубика эфедрина, 3 кубика цитетона, 50 мл раствора сернокислой магнезии в капельницу. – Стараясь сохранять спокойствие в этом бешеном ритме работы, Минерва МакГонагалл быстро и точно выполняла все указания доктора.
- Несите кровь для переливания! Сделать кардиограмму! – Снейп осторожно снял повязку с головы мальчика и внимательно осмотрел рану. Затем наложил новую (антисептическую) повязку, проверил реакцию зрачков на свет. – У парня и правда перелом черепа – кость давит на зрительный нерв, - сказал он, бросив беглый взгляд на старшую сестру.
- Бедный мальчик! – только и смогла сказать Минерва, устанавливая капельницу для переливания крови.
В это время студент наконец-то вернулся и сообщил, что томограф готов – пациента уже ждут.
- Скажите доктору Помфри, - сказал Снейп, обращаясь все к тому же студенту, – что она ассистирует мне на трепанации черепа через 15 минут. А из анестезиологов пусть придет доктор Трелани, - студент кивнул. – Пошевеливайтесь, Лонгботтом! – прорычал на него Снейп, после чего парень пулей умчался.
- Минерва, - обратился Снейп к медсестре, которая уже была готова вести больного на томограмму, - подготовите парня к операции, а потом принесете мне снимок. – Женщина коротко кивнула. – Вы тоже понадобитесь мне в операционной.
Когда смотровая опустела, Снейп позволил себе устало прислониться к холодной кафельной стене. Он продумал все этапы операции. NB! закончить тут
Когда Снейп вошел в операционную, все уже было готово. На столе, освещаемый ярким светом ламп, лежал этот несчастный мальчик. Его голова была гладко выбрита и обильно смазана йодом. Грудная клетка слабо вздымалась. Рядом с ним стояла доктор Трелани, готовая в любой момент дать наркоз.
Снейп стал возле доктора Помфри и еще раз внимательно осмотрел череп пациента. Перед тем, как идти в операционную, он взглянул на томограмму. К сожалению, его худшие опасения подтвердились – осколок кости находился в зрительной зоне мозга. Работа предстояла нелегкая.
Напротив доктора стояла сестра МакГонагалл и последний раз проверяла, на месте ли все необходимые инструменты.
- Начнем, – коротко сказал Снейп. – Скальпель!
Через шесть часов доктор Снейп вышел из операционной. Операция была не из легких \да уж - из бронхов (с) КВН\. Все время операции мальчик балансировал на грани жизни и смерти. Когда доктор уже удалил давящий на мозг осколок кости, у пациента начало резко падать давление, сердце билось все медленнее и медленнее. И хотя принимались все необходимые для спасения жизни меры, никто не верил, что мальчик выживет. Почти никто.
Доктор Снейп действовал, ни на секунду не теряя хладнокровия, словно направляемый какой-то силой. Его движения были быстрыми, четкими, уверенными. Его взгляд оставался острым, сосредоточенным.
Доктор Снейп просто верил. За годы работы он научился верить в чудеса. Он был реалистом, вполне осознавал, насколько он талантлив, но некоторые невероятные случаи, имевшие место в его практике, он не мог объяснить даже силой своего мастерства. Поэтому просто верил.
Спустя двадцать минут состояние мальчика стабилизировалось.
Вскоре операция завершилась, и сестра МакГонагалл увозя больного в палату, ненадолго задержалась возле Снейпа:
- Северус, тебе необходимо выспаться. Ты мог бы отдохнуть в ординаторской, - взгляд пожилой женщины потеплел. - А перед этим поешь что-нибудь.
- Он вряд ли будет видеть, - чуть слышно сказал доктор ей вслед.
- Он будет жить! – медсестра решительно посмотрела на Снейпа.
Доктор потер виски и устало спросил:
- Кто будет у него дежурить?
- Посажу там парочку студентов, да и сама буду спать прямо там, в палате.
- Зовите меня, если что, - он снова потер виски – начиналась мигрень. - И разбудите, как только он придет в себя.
- Конечно, - кивнула Минерва. – Только обязательно поешь, Северус, я тебя прошу.
С этими словами она вышла из операционной.
А Трелани-анестезиолог - это моя неожиданная находка.
@темы: Фанфики